[indent] Иногда очень навязчиво кажется, что в этом городе просто не осталось нормальных людей. Каждый сходит с ума по-своему — это понятно, но иной раз хотелось бы всё же иметь перед глазами образец адекватности. Увы, сам себя полностью здоровым в психологическом плане Гордон назвать не мог. Посттравматическое расстройство, из-за которого он, где бы ни находился, искал глазами возможное укрытие, откуда можно вести оборону. Вроде бы и удобно при его-то профессии, но катастрофически трудно принять, что мир не делится на своих и чужих. И твоя задача вовсе не состоит в том, чтобы побыстрее зачистить территорию с минимальными потерями среди личного состава. Было бы проще всего достать винтовку и перестрелять всех тех, кто, по мнению Джима, не вписывался в мирную жизнь (намного больше, чем он сам), кто не признает законов и плюет на порядок, свободы личности и прочие прелести демократии. Но увы, здесь так нельзя. Здесь другие методы борьбы и медали выдаются за совершенно иные заслуги, нежели на фронте.

[indent] А посему приходится каждое утро надевать костюм, затягивать удавку галстука и надеяться, что хотя бы в этот день до пальбы не дойдет. В Готэме возможно всякое, никогда не знаешь, куда тебя занесет и какие социальные уродства предстоит повстречать. Быть копом, черт побери, значит повидать всё и даже больше. От вида обгорелых трупов уже не тянет вывернуть кишки в ближайшую урну, а торчки с проституками всем мастей принимаются как нечто совершенно обыденное и привычное, совсем как чашка дрянного растворимого кофе по утру.

[indent] Вопреки ожиданиям, внутри лечебница не выглядела как тюрьма особо строгого режима. По крайней мере, та часть, в которой находился Джеймс. Если бы не вопли больных, доносившиеся откуда-то из отдаленных частей, то это место совершенно не отличалось бы от самой обычной больницы, где Гордон бывал великое множество раз. Те же медсестры в робах и резиновых тапочках, врачи с усталыми глазами и запах хлора в перемешку с медикаментами. Кабинет доктора Квинзел также не выбивался из общей атмосферы. Как уже знал полицейский, женщина совсем недавно вступила в число врачей клиники. Её предшественника еще предстоит отыскать (если потребуется), но хотелось всё же надеяться, что имеющейся у Харлин информации хватит хотя бы для отработки первичной версии. Гордон уже отправил патрульных проверять адреса, где раньше числился Кром. Многие преступники стремились туда, где некогда жили и куда вели их воспоминания. А потому дома родителей (пусть и пустующие), возможных друзей и приятелей нужно было отработать в первую очередь.

[indent] Джим хмыкнул, сложив руки на груди и отклонившись на спинку стула, на котором сидел. Хватало на голову полиции таинственного психа в уродливой маске, дубависшего гопоту на улицах Готэма, религиозного ушлепана еще не доставало для полного счастья! Хотя бы одного из этих двоих точно надо выловить. А так как первый умел просто виртуозно скрываться, то Крома, пожалуй, схватит будет проще. В учреждениях, подобных Аркхэму, всё не так просто: отсюда не выпускали “вылечившихся”. Если больной вдруг показывал устойчивую положительную динамику, его должны были перевести в обычную тюрьму. Такое случалось не сказать, чтобы часто, но в теории вполне возможно.

[indent] — Кто-либо из ваших подопечных в последние полгода был переведен в тюрьму?

[indent] Возможно, кто-то, кто был в курсе тараканов Крома и его планов, в этот самый момент не находился в стенах клиники? Отмечать такую версию заранее не стоило. Одно из двух: либо преступник затаится и будет выжидать, либо сразу перейдет к осуществлению своей высшей миссии. Во втором случае взять его будет даже проще, но пострадают люди. Скорее всего, много людей. Хреновая цена за нерасторопность полиции, не так ли?

[indent] — Если возможно, попрошу вас сделать копию истории болезни Крома, — стандартная процедура, ответы не всегда лежат на поверхности и иной раз зацепки еще нужно суметь разглядеть.

[indent] Сложно удержаться от чисто профессиональной привычки не разглядывать доктора Квинзел украдкой. Отмечая про себя детали, говорящие чуть больше, чем говорили её губы с идеально очерченным контуром. Она, безусловно, хороша собой и отлично знает об этом. Дружелюбная улыбка в духе мисс Заинтересованности и самой прозрачности. Вполне может быть, что точно с такой улыбкой она бы отправляла на электрический стул, будь Харлин судьей в 60-х годах. Судя по тому, как она держалась, с какой легкостью игнорировала ненормальное в окружении, можно было предположить, что в этих стенах девушка чувствовала себя на своем месте, пусть и фактически пребывала в должности совсем недавно. Безусловно, с доктором психушки надо сохранять допустимо приятное знакомство. Хотя бы для того, чтобы она, как теперь, больше говорила, чем Джим задавал вопросов. Он любил слушать, любил анализировать фразы, которые использовали люди во время разговора, следил за выражением лиц, запоминал жесты, оттенки интонаций, эмоций. Чертова привычка, от которой трудно избавиться даже при неформальном общении. И как Эссен его терпела с его-то манерой смотреть прямо в глаза и сидеть, практически не шевелясь порой на протяжении целых часов?

[indent] И все-таки занятная эта премиленькая доктор Квинзел. Надо поднатореть и заставить себя улыбаться, когда улыбалась она, чтобы не выглядеть апатичным конченным идиотом. Это знакомство, определенно, еще не раз Джиму пригодится — чувствительное нутро редко подводило его в таких вопросах.