[indent] Гордон знал, что от него всячески будут пытаться избавиться. Полиция — не та структура, где всё прозрачно и нечего таить, а потому такому как он везде будут не рады, хоть в Чикаго, хоть в Готэме, хоть на Южном полюсе. Джим отнюдь не был идиотом и прекрасно понимал, что пока он будет расхаживать в дурацком костюме по отполированному до блеска мраморному полу, где-то на другом конце города совершенно “случайно” произойдет то, от чего и нужно было отвести взгляд ненужных глаз. За два месяца пребывания в этой дыре он обзавелся не только сомнительным прозвищем “Щекотун” и напарницей, но и окончательно удостоверился, что репутация белой вороны приклеилась к нему намертво. Беда в том, что с такой славой он может годами сновать вокруг да около, но в круг “своих” ему не пробраться. А значит и грандиозная коррупционная схема так и останется большим-большим секретом для общественности.

[indent] Для охраны сливок общества от возможных напастей куда больше подошли бы телохранители или частная организация. Однако то ли кому-то пришел в голову жест показать, что “наша полиция нас бережет”, то ли кто-то не менее альтернативно одаренный решил обратить внимание богатеев на честных тружеников правопорядка. При любом раскладе идея хреновая и не выдерживала никакой критики, но приказы начальства Джеймс обсуждать не привык. По такому случаю Гордон взял на прокат смокинг с рубашкой с жестким воротничком, который фактически душил, но приходилось терпеть; откопал старые лаковые туфли, чудом не выброшенные в урну при переезде, и теперь сам себе напоминал официанта из какого-нибудь фешенебельного ресторана. Одно различие: в руках не было подноса и он не шатался с бутылкой, предлагая гостям наполнить бокалы. Да и бронежилет под рубашкой давал почувствовать себя чуть более привычно. Кругом враги, будь ты хоть на войне, хоть на мирном рауте.

[indent] Без напарника — напарницы — торчать в этом балагане Гордон отказывался. Предполагалось встретиться с ней на месте, когда оба займут условленные схемой расстановки места у колонн. Явиться нужно было задолго до начала мероприятия, осмотреть помещение, возможные выходы и “слабые” места: никто не хотел видеть здесь посторонних и уж тем более репортеров, кроме тех, чья кандидатура была заранее одобрена распорядителем.

Отредактировано James Gordon (2023-05-02 08:50:17)

Ни одна на вид вкусная тарталетка ни прошла мимо пристального взора Барбары Гордон. Она по натуре своей была исследователем, так что, пришло ее время исследовать все самое интересное на этом пафосном вечере.
   Барбара никогда прежде не бывала на мероприятиях такого масштаба. Здесь были самые известные люди города, и она чувствовала себя не в своей тарелке, но, признаться честно, держалась довольно хорошо для первого раза.
   Поскольку Гордон недавно стала представителем Готэмского университета, но уже подавала блестящие результаты по всем возможным фронтам, ее пригласили на званый ужин, как «подающее надежды наследие Готэма». Она была не против, к тому же, это был шанс обзавестись новыми знакомствами, ла и подружиться с кем-нибудь тоже не мешает. С тех пор, как девушка переехала сюда, ей не удалось завести приятелей. В этом они с дядей Джимом были похожи. Им обоим было трудно привыкнуть к окружению, к людям, и к их доверию. Ей богу, Барбара была уверена, что сиди они на одном диване, и смотря документалки про серийных убийц, они оба были похожи на рыженьких сычей, подозрительно наблюдающих за округой.
   К слову о дяде Джиме. Этот мужчина с шикарными усами тоже был на этом вечере, но Гордон не стала маячить перед глазами и мешать его работе. Она лишь дала о себе знать, скомкано махнув рукой в сторону родственника и улыбнулась, после чего, Бабс занялась поеданием закусок и выслеживанием потенциальных жертв научной мысли.
На ней было лаконичное черное платье с вышивкой из мелких цветов, зеленые бархатные туфли, черная кружевная маска и сумочка, в которой завалялось несколько отверток, фонарик и телефон. В жизни всякое пригодится.
   Барбаре было непривычно и носить элегантные наряды. В повседневной жизни она предпочитала что-то попроще и помешковатее, их которого можно было в случае чего сделать палатку. Бесформенное худи на 18 размеров больше – ее выбор. Впрочем, принарядиться она любила, да вот только этой самой любви хватало на пару часов, не больше. Но, как и всегда, виду своего беспокойства она никому не подавала.
   Пока она прогуливалась по залу с бокалом шампанского в руке, то прислушивалась к разговорам. В большинстве случаев, это была политика, разговоры о бизнесе или произведениях искусства. Сразу можно было догадаться, что у всех без исключения на этой вычурной вечеринке имелась целая куча денег, которые они тратили, как казалось Барбаре, на лютую ерунду. Ей казалось это довольно диким, ведь город буквально тонул в нищете и коррупции, а эти ребята веселятся, как ни в чем ни бывало. Хотя, это было присуще вообще всем историческим линиям, вспомнить только древний Рим или раннее средневековье. Разница в статусе была всегда. Но, чет возьми, не в 21 веке! Это было ужасно несправедливо.
   Он темных мыслей Барбару отвлек шум и какое-то движение. Все направились к выходу и окружили его. Гордон пришлось выглядывать из-за спин гостей, чтобы рассмотреть, что происходило по ту сторону.
   Барбара некогда уже не виделась с Брюсом Уэйном вживую и теперь ей стало понятно, почему появление человека вызывало такой ажиотаж. Но, будучи человеком терпеливым и не ввязывающимся в опасные авантюры (что было небольшой ложью), она встала у одной из колон и стала ждать, пока народ разойдется по углам.
   К алкоголю она так и не притронулась.

Отредактировано Barbara Gordon (2023-05-02 14:01:45)

Вот и подошёл день званого вечера, на котором в очередной раз будет обсуждаться, насколько хорошо или плохо в нашем любимом городе удаётся жить и конечно, более низким и бедным слоям общества. Когда-то такие встречи внушали надежду и веру в то, что не так и плохо с богачами в этом городе и на самом деле, хоть кто-то думает об обычных людях. К несчастью, то были слишком молодые и неопытные годы Дента, когда беспросветный идеалист мог и пытался верить почти во всё светлое и хорошее, даже при шансе 1:100. Как же он ошибался и насколько глупо сейчас оно выглядит. Годы работы адвокатом у, пожалуй, каждой второй мрази в Готэме дали свои плоды. К несчастью, плоды слишком горькие и гнилые, из-за чего хочется их только выплюнуть и сжечь. В принципе, как и с каждым вторым богатеем в этом несчастном городе. Быть может, тогда наступят мир и любовь? Или хотя бы, наладится хоть какой-то порядок здесь? Слишком долго длиться эта дьявольская антиутопия. Словно ненароком каждый чёртов день читаешь 1984. Книга, в своё время подарившая ещё юному и более чувственному мальчику Харви Денту годы депрессии и разочарования в обществе. Которые, кстати, до сих пор не кончаются. И изменить пока не предоставляется возможным.

Грустно закурив очередную сигарету и покрепче затянувшись, Дент с обреченным вздохом поднялся со стула и вновь поправил свой прекрасный белый костюм в клетку, с полюбившейся чёрной бабочкой, и проведя несколько раз расчёской по голове – попытался привести в более пристойный вид непослушные волосы, устало зевнул и потянулся. В последнее время, прокурор слишком мало спал и больше страдал от нервов и одиночества, из раза в раз пытаясь найти хоть что-то хорошее и светлое в тёмном и дождливом небе, а ещё фанатично желая отодвинуть как можно дальше званый вечер лицемерия и лжи. Увы, не получилось и уже сегодня надо показаться во всей красе.

– Новый день, новые разочарования, да, Харви? – обратился прокурор к своему отражению в зеркале, словно оно что-то ответит – Новые переживания, новые мучения. Как будто нам и так не хватало вкладов и инвестиций в разжиревших стариков и ублюдков. Печально, правда?
- Печально, и не говори… – раздался в голове ответ, выданный себе же самим Харви, но почему-то, чуть поднявший настроение мужчине. Нормально ли, что уже не первый год, прокурор говорит сам с собой и нередко находит ответы в таком столь необычном диалоге? Так, словно в закрытой комнате, за одним столом, сидят два совершенно одинаковых человека и обсуждают что-то между собой, часто спорив. Разве что, одному всё не хватало крыльев и нимба над головой, а сопернику – таких же банальных рожек, крыльев и заострённого хвоста. Как в старых мультиках, которые Харви некогда любил… И в которых забывался, стоило только опять отцу снести крышу и начать разборки с матерью.

Притащив из ванной комнаты некоторые порошки и мази невесты (точнее те, которые она любовно покупала для Харви, чтобы тот лучше следил за собой), прокурор устало (но качественно), избавился от синяков под глазами. Чуть более оживил бледное лицо и после вернул косметику на законное место у окна (поскольку до ванной идти всегда далеко), и упал уже в ближайшее кресло, уставившись в пустоту за окном и дрожащей рукой поднимая кружку с уже остывшим кофе. За последнее время это, пожалуй, был единственный напиток прокурора, который употреблялся чаще даже чем вода. И несомненно, чем виски, которыми порой можно было себя побаловать. Точнее – которыми хотел хотя бы ненадолго забыть про этот мрачный город и отвлечься. Не всегда удавалось, но попытки от этого не прекращались.
Прежде чем услышать звонок от сопровождающей полиции, Дент ещё раз десять успел походить по квартире постоянно приглаживаясь или поправляя костюм (будто оно спасёт от нежеланного вечера), но также часто получалось возвращаться и к креслу с сигаретами. Почти всю упаковку которых получилось  скурить, наверное, за весь день. Промыв рот соответствующей смесью и побрызгавшись любимым одеколоном (как ни крути, а Виктория умеет подбирать подходящее жениху) и захватив по пути коробочку с маской, Дент натянул улыбку на лицо и встретился с сопровождающими. Обменявшись парочкой дружелюбных комментариев с благодарностями, погрузился в подогнанный Линкольн. И вновь задался вопросом – так ли он, Харви Дент, лучше всех тех ненавистных и богатых лицемеров? Стоит ли дальше играть такую роль? Конечно, всё на благо города, но ведь и у них свои понятия о «благе»... Могли бы быть действия и цели Харви Дента и правда благими? Может, ошибочное название «Двуликий» в его адрес и действительно имеет смысл и является истинным? Сложный вопрос, на который и сам бы прокурор, скорее всего, не смог ответить. Он лишь делает то, что считает справедливым. Но увы, понятия о «справедливости» у каждого может разниться.

Подъезжая к крепости «порока и лжи» (как любил часто шутить и чем-то успокаивать себя Дент при виде жуткой ратуши, нередко вспоминая и местных работников), вновь хотелось бросить всё и вернуться к себе, забыв про любые обязательства и обещания. В идеале, сжечь место дотла вместе с содержимым, но столь радикальный подход, порой, казался слишком перебором даже в моменты гнева прокурора. Моменты, которые и так практически отключали хоть какую-то логику и последовательность в действиях, из-за чего не раз приходилось быть максимально осторожным и заранее продумывать «пути отхода».
Перед конечной остановкой, Харви мысленно проклял всю эту затею и это место, после чего аккуратно открыл красивую коробочку под заказ и провёл ладонью по гладкой и холодной поверхности маски. Удивительно, но каждый раз касаясь её, ощущался необычный прилив сил и возможностей, будто маска способна изменить всю жизнь и поможет достичь желаемого. Даже если банально – коснуться её. Бред, конечно, но думать так было приятно. И сама маска, вызывая и издеваясь одним своим оформлением, прекрасно вписывалась в любое окружение: хоть в пафосной и помпезной атмосфере званых вечеров тех или иных нанимателей ( адвокатские времена), а хоть тут: В окружении, вызывающем только отторжение и неприятие всей той гнили, ненависти и напыщенности, которыми так и будет заполнен каждый второй на этом вечере. Как переносчики чумы или яда – для которых достаточно немного выйти в воздух или капнуть на землю, как тут же всё начнёт оскверняться и разлагаться. Заживо. Мрачное описание, но именно так всё это и воспринималось прокурором. О чём, конечно, он предпочтёт умолчать и будет использовать более… Подходящие под ситуацию высказывания и слова. Впрочем, как и всегда. Не зря всё это называют «Маскарадом». Жаль только, не все понимают глубину такого названия.

Осторожно, как нечто хрупкое и крайне ценное (во втором, впрочем, было куда больше правды), Харви Дент вытащил маску и надел на себя, почувствовав, на мгновение, будто та стала частью его самого. Привычка, скорее всего, но от того, не менее приятная. Сама же маска не представляла ничего необычного или жуткого – всего лишь гладкое лицо с «прищуренными» разрезами для глаз и рта в своеобразной усмешке. Разве что, одна половина лица была белой, как кость и вторая – как отполированный чёрный обсидиан. Без приукрас, без завитушек или символов. Просто и строго. И даже предложи Денту обменять эту маску на куда более дорогую и пышную, хоть на саму маску Агамемнона, прокурор лишь отшутится и откажется от такой чести. Уж сильно родной и любимой (пусть и единственной) была именно нынешняя. И ни на что он её не променяет.

Выйдя из машины и сразу попав под объективы и вспышки камер, только пару мгновений Дент привыкал и неспешно продолжил двигаться к зданию, лживо (но стараясь максимально искренне) улыбаясь и приветствуя чуть ли не каждого, чаще всего ограничиваясь лишь дружелюбными взмахами руки, нежели рукопожатиями. Харви ненавидел больше всего именно такие вечера, как и моменты. Пускай, не говорил об этом, ноо понимал – его стихия. И при желании, её можно и нужно использовать.
Зайдя в здание и сразу же пройдя в зал для приёма, Харви Дент тут же обратился ко всем присутствующим, не снимая ни маски, ни улыбки (которую, возможно, могли и не увидеть).

– Я не тот, кто позвал всех Вас на это чудесное мероприятие, дамы и господа, но для меня, несомненно, честь видеть Вас здесь и тепло приветствовать! Приятно осознавать, как много людей искренне заинтересованно в процветании и улучшении условий в нашем всеми любимом городе, в Готэме! Пусть и в частенько дождливом но, разумеется, самом лучшем!

Быть может, уже уровень лицемерия самого Дента зашкаливал выше некуда, но это была единственная верная и подходящая тактика в данной ситуации. Он пытался быть максимально искренним, но не мог не добавить нотки некоторой издёвки или сарказма. Которые, возможно, если и заметят, то немногие. А даже если и все? Кто и что сможет сказать против? Уже хотя бы из вежливости к самому вечеру и организаторам мероприятия.

Отредактировано Harvey Dent (2023-05-05 21:15:34)

[indent] Не нужно обладать выдающимся детективным умом, чтобы заподозрить неладное с первых слов срочного сообщения. Ерунда какая-то, причем, состряпанная наспех. Хотя в этом городе такое случалось нередко — это Гордон успел усвоить на собственном опыте. Он покосился на Сару, пребывавшую в таком же замешательстве, не теряя времени, направился к ней и вытащил наушник, отныне ставший скорее лишним элементом. Лица тех, кто явился якобы на смену отделу, не были Джиму знакомы. Плюс начальника нет, принимать “парад” некому, и на выходе получаем плохо прикрытый балаган. Надо отметить, что копы из первого, хоть и озадачились новым назначением, приказ обсуждать не собирались (никто не горел желанием стоять по стойке смирно, изображая китайского болванчика перед напыщенными индюками), а потому без особого рвения, но начали расходиться. Пришлось фамильярно прихватить Эссен за предплечье и увести в сторону, где они не были под обзором десятков глаз.

[indent] — Что-то здесь не чисто, — сверхсильного чутья не требовалось, каждый понял, что их водят за нос, вот только отношение к этому у всех разное. Странная рокировка, учитывая, что все делишки мэра обычно решали другие ребята. Джим выглянул из-за угла, откуда открывался хороший обзор на зал и на сменщиков в том числе. — Знаешь кого-нибудь из этих? — он кивнул на охранников, больше похожих на бандюганов с большой дороги, нежели на копов. Сам он никогда не видел никого из них и в этом мог поклясться, ведь память на лица у него была отличная. Но Гордон работал в Готэме каких-то пару месяцев, а Эссен наверняка имела более обширный круг знакомств.

[indent] - Я не обязана знать в лицо всех сотрудников третьего отдела, - отчеканила я, оскорбленная даже предположением, что это возможно.

[indent] Как по мне, так это птицы слишком низкого полета, лизоблюды, что кормятся с рук богачей и под их же дудку пляшут. Мне с такими не по пути.

[indent] — Не обязана, но спросить нужно было, — признал Джим.

Для себя он решил, что нужно задержаться здесь на какое-то время. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что всё пройдет как надо. Ведь именно на их отдел первоначально возложили обязанности сохранять безопасность гостей. И если сообщение окажется уткой, ясно, кто получит по шапке.

[indent] — Позвони в участок. Если распоряжения по ратуше действительно были, там должны подтвердить.

[indent] Это было бы разумно, если бы все дело происходило не в Готэме, а нашим комиссаром был бы не Лоэб. Тем не менее, он не единственный, кому можно позвонить, так что я достала телефон и набрала заветный номер. В одном комиссар был прав в тот незабвенный день, когда я поступала на службу в департамент Готэма, я очень красивая женщина, и, что в этом лучшее - умею этим пользоваться.

[indent] - Привет, Сэмми, - я набрала номер одного из стажеров, - Ты на работе? - он подтвердил, тогда я спросила про приказ и выслушала ответ.

[indent]  Знакомый подтвердил, что вызов был и что к мэру действительно направлены сослуживцы из участка. Вроде бы все чисто, вот только не покидало ощущение, будто некто хочет опять отвести глаза и занять более «безобидным» делом. Такое уже было, не раз и не два. Да что там, Гордон привык, что его всегда пытались сплавить, лишь бы не мешался под ногами и не совал нос в незаконный промысел коллег. О начальнике участка Джим был невысокого мнения, но надо отдать должное — Лоэб умел заметать следы. Эта перетасовка также призвана увести въедливого копа подальше от основного места действия? Как бы не так: Гордон вредный и привык доверять чутью, которое в данный момент вопило, что нельзя просто так взять и не ослушаться приказа.

[indent] — Надо побыть пока здесь.

[indent] На том и условились.

[indent] Пока Джим будет наблюдать за происходящим со стороны и пытаться привлекать как можно меньше внимания.
В этих целях он даже стащил из огромного букета цветов, местами украшенного масками, элементы декора. Ему для конспирации нужнее, чем атмосфере зала (не просто же так даже линзы надел, чтобы иметь обзор пошире, видеть лучше и не запинаться уже хотя бы на многочисленных ступенях). И пусть маска была самой обычной, темной и закрывавшей только верхнюю часть лица, все равно лучше, чем ничего. Для Сары он прихватил такую же, отличающуюся разве что оттенком. Так оба они будут чуть менее узнаваемы и чуть больше сольются с напомаженным собранием. Расстегнуть пиджак, поправить кобуру (нутро подсказывало, что оружие сегодня пригодится) снять пистолет с предохранителя — будем считать, что к обороне в случае необходимости готов.

[indent] Я мысленно хмыкнула, но промолчала. Вряд ли стоит говорить напарнику, что для неузнаваемости ему нужно скрывать не глаза, а усы. Или сбрить их, но это уже кощунство.

[indent] Улыбки, неестественно довольные лица, неспешно потягивающие шампанское, проходясь меж стендами. Другие заинтересованные, шушукающиеся; два кандидата на выборах устроили представление и часть голов повернулась в их сторону. Прибытие потерянного сына Готэма в другой стороне — там слышны звуки затворов фотокамер и поднятая шумиха. На этом фоне странные мужики в очках выглядели еще более неорганично. Прям вспомнились фильмы про плохих парней и захват заложников — именно так в них и выглядели бандиты. Хотя погодите-ка, это же Готэм, реальность здесь бывает закрученнее фантазии киношников. Но пистолет-пулемет в качестве табельного оружия здесь всё ещё не выдавали…

[indent] Джим дотронулся до плеча напарницы, взглядом указывая на подозрительную парочку из “полицейского” и официанта.

[indent] Ну что же, я думала, что это не пригодится, - пробормотала я.

[indent] Ненавижу такие моменты, когда я больше похожа на героиню дешевого голливудского боевика, чем на серьезного офицера полиции, облаченного в правила и инструкции, но это Готэм. Каждый день здесь как серия бондианы, причем не важно, кто ты - полицейский, наркоман, шлюха, миллиардер или же внезапно самый обычный человек.

Я взяла Джеймса за руку и потащила за собой поближе к тому же выходу на крышу, но не собиралась прямо сейчас лезть на нее.

[indent] - Готэм уже приучил меня ко всяким сюрпризам, поэтому на всякий случай я и сегодня подготовилась. Хотя, честно скажу, надеялась, что случай будет другой, - мимолетно улыбнулась я, - Если мы выпремся на крышу с неоновыми буквами на все лицо “мы полицейские”, нас сразу положат, так что будем притворяться пьяной влюбленной парочкой.

[indent] Надыбав подходящий темный уголок, я установила Гордона живым заслоном, а сама принялась за манипуляции со своим костюмом. Дело в том, маечка была с сюрпризом, ради которого пришлось пожертвовать стройностью талии. Быстро стянула брюки и вытянула подвернутую ткань. Теперь на мне красовалось маленькое черное платье, которое должно быть в гардеробе каждой уважающей себя женщины. По крайней мере так утверждала несравненная Коко Шанель.

[indent] Распустила волосы, пару раз встряхнула ними вперед и назад, приподняла пальцами и слегка расправила, придавая объем. Руками поправила груди, чтобы сделать декольте более углубленным и соблазнительным.

[indent] - Гордон, готов изображать похотливого козла с шаловливыми ручками? - адреналин уже бежал по крови, он словно пузырьками шампанского щекотал небо, - Обещаю не покушаться на самую драгоценную часть твоего тела.

[indent] А Гордон едва не присвистнул совсем как гопник из подворотни, который и женщин, кроме наркоманки Тори и многодетной матери Бетти, не видел, как минимум, месяц. И то издалека. Но то гопник, а Джим — офицер и вообще приличный человек, ему надо уметь держать себя в руках.

[indent] — Никогда не привыкну к этим твоим фокусам, — буркнул он, не оглядываясь. Но то Сара, у нее в рукаве всегда было припасено нечто эдакое. Сам же он лишний раз обрадовался припрятанному под одеждой бронежилету. Если понадобится, Гордон станет щитом не только от любопытных глаз.

[indent] Он с шумом выпустил воздух из легких. Если надо для дела — он хоть замурлыкает, и Эссен об этом знала. Знала и нагло пользовалась положением.

[indent] — Я впереди и прикрываю. Ты за мной. Не геройствуй и лишний раз не высовывайся, поняла? — на следующей фразе он смутился, но попытался быстро выправиться и не терять из виду сути. — Заранее прошу прощения, если мои руки угодят не туда. Карта на тебе не обозначена.

[indent] И, не теряя времени даром, он привлек девушку к себе. Он — спиной вперед, она — закрыта его телом и увидит нарушителей раньше, а значит быстрее успеет среагировать. Куда полагается приложиться, чтобы выглядеть ‘похотливым козлом’? Тут надо отметить, что большинству только дай волю, а у Джима прям выверенная операция, а не импровизация чистой воды. Ладонь на бедро, вторую чуть выше талии, словно не желая, чтобы девушка уклонилась назад, не давая ей этого сделать. Так и пошли каракатицей. Дверной косяк, ручка, проем. Шаг — и оба за дверью.

[indent] - Джеймс, как давно ты держал в руках даму? - я честно пыталась не сорваться на дикий хохот, по заявкам должна изображать похотливую бабу, которая пытается залезть на мужика, - Расслабься, мы не танец крабов танцуем. Больше страсти на лице, усач.

[indent] Чтобы подстегнуть слишком зажатого напарника, я томно провела кончиком языка по верхней губе, с удовольствием наблюдая, как расширяются его глаза. Гордон резко покраснел до кончиков ушей. Рука его непроизвольно сжалась на моей ягодице, вот это уже больше похоже на страсть.

[indent] - Ты такой шалунишка, милый.

[indent] Тон мгновенно изменился, стоило мне увидеть, что мы уже в зоне видимости и слышимости подозрительных особ. Таким голосочком разговаривают конфетные блондиночки, которые жуют розовую жвачку и выдувают пузыри, демонстрируя рабочий аппарат для отсоса и отсутствие мозгов. В глаза побольше девичьей дури, убрать с лица даже след хоть какой-то умной мысли, шаловливые ручки полезли под смокинг. А что? Все должно быть натурально, чтобы эти придурки не ощутили угрозы.

[indent] В помещении разнесся мой грудной смех, который я использую исключительно для соблазнения, псевдоофициант и его личный охранник обернулись, уставившись на нас.

[indent] - Эй, вам больше обжиматься негде? Брысь отсюда!

[indent] Я округлила глаза, как-будто оскорбилась и обиделась одновременно.

[indent] - Разве здесь нельзя? - тот же конфетный тон, - А я так хотела полюбоваться на звезды.
[indent] - Я тебе сейчас налюбуюсь, - прорычал охранник официанта, откинул плащ, продемонстрировав оружие, - Надо было валить отсюда, пока могли.

[indent] Рука уже нащупала под платьем один из моих ножичков, прикрепленный к бедру плотной подвязкой, пальчики привычно охватили металл рукоятки.

[indent] - Нужно думать, кому грубишь, малыш, - промурлыкала я и сделала короткий бросок от бедра без замаха, лезвие вошло в запястье незадачливого стрелка. Он заорал не своим голосом, - Нельзя вставать на пути дамы, охваченной демонами страсти.

[indent] Поднимать шумиху было некстати. Действовать нужно было тихо, по крайней мере, до тех пор, пока двое слишком усидчивых сотрудников полиции не разберутся, что происходит. Пока Эссен забалтывала здоровяка, Гордон вырулил из-за ее спины и накинулся на официанта, сначала двинув как следует кулаком в челюсть, а затем повалив на пол. Придавил коленом, скрутил руки и сцепил запястья кабельной стяжкой. Наручников не напасешься, а пластиковых хомутов незаметно распихать по карманам можно очень и очень много. Простому человеку избавиться от них в одиночку совсем непросто, они приносят огромный дискомфорт — словом, по всем позициям лучше привычных всем браслетов.

[indent] — Не спрашивай, — ответил он на немой вопрос Сары. Да, он параноик и заранее готовится к худшему варианту развития событий.

[indent] - Не буду, - пообещала я.

Вопли первого могли услышать. Едва ли они походили на стоны страсти, но как знать (а иногда лучше не знать и вовсе). Эссен быстро стащила с псевдоофицианта его бабочку и заткнула рот крикуну. Отопнув подальше от громилы выпавшее оружие, Джим первым делом решил осмотреться. Официанта удерживать не было особой нужды, его партнер по бизнесу под присмотром, надо было разведать обстановку. Они оказались на чердаке. Не какой-то там пыльный и заброшенный, а вполне ухоженный чистый и с освещением, пусть и минимальным. Для Гордона света крохотых лампочек, расположенных на каких-то полуметрах от пола, было недостаточно для комфортного обзора. Он щурился и часто моргал, пытаясь вернуть зрению резкость. В полутьме различимы были массивные предметы, накрытые чехлами от пыли, невостребованные стенды, декорации, сценические осветительные приборы, другие вещи. С виду обычное складское помещение, где достаточно легко было затеряться чему угодно и кому угодно.

Как и ожидалось, реакция на добродушие Харви была ровным счётом никакая. Быть может, будь он более тщеславен и самолюбив, такое могло задеть, однако удивляло, как некоторые бывшие клиенты и упор не видели (или не хотели видеть) Дента, словно не с ними он по несколько месяцев или лет мусолил какие-то дела, пытаясь защитить или помочь недалёким детишкам некоторых присутствующих. Но лицемерия высшего общества всегда было чрезмерным, а стоит сменить лагерь, так и вовсе забудут. В лучшем случае. Лишь единицы хотя бы из вежливости отреагировали на обращение прокурора. Причём, в основном новички. Ничего нового, лишь очередное подтверждение того, что никому и ни до кого нет дела. И лишь вопрос времени, когда за ними придёт наказание. Быть может, к тому моменту и смертную казнь вернут. Это сразу бы сняло множество проблем, хоть и могло породить дополнительные.

– К несчастью, интересен только тот Маскарад, на котором из года в год есть хоть какое-то разнообразие. – устало подумал про себя Харви, понимая, что не стоит подобного озвучивать в данном обществе. По крайней мере, ещё не время. Лишь репутацию себе подпортит и косых взглядов наберёт. А то и грязь всякая подползёт ближе.

Впрочем, как и произошло, когда к Денту обратился «старый знакомый», с которым доселе прокурор толком не пересекался, но при желании, на которого можно многое найти, пусть и использовать будет сложнее. «Идеальный во всех отношениях» Сэм Валентайн нередко появлялся на заголовках газет и часто говорил настолько красиво, что можно было просто утопать в сахаре и напускной любви. Конечно, любовь у него была, несомненно, но распространялась она исключительно на «высшие круга», красиво стороной обходя «простой народ». Сэм Валентайн был из тех, кто предпочитал больше говорить, нежели делать. А сколько слухов ходило про него в тех же высших кругах, ох… Можно целую биографию создать и издать специальным тиражом.

– Господин Валентайн, какая встреча! – максимально искренне улыбаясь, отвечал прокурор, сильно пожав руку гостя и «случайно» дёрнув в свою сторону, случайно поясняя, кто из них будет сильнее – Я рад наконец встретиться с вами, дорогой друг! А то столько слышал про Вас, в том числе… Но воочию увидеть и пообщаться куда более правильно. Полноценно оценить услышанное, так сказать. 

– Спасибо за оценку. Несомненно, Ваше мнение многое значит для меня! Боялся, что не впишусь в это общество. Но смотря на Вас, полагаю, у меня всё получилось! Иначе Вы навряд ли бы обратились, верно? – скрывая язвительность отвечал Дент, ещё раз улыбнувшись, после чего положил левую руку на плечо собеседника и дружески похлопал. – Плотно поработать с Вами я всегда рад, есть с чем! Не обязательно до становления мэром. Если, конечно, такое когда-то произойдёт. Но я всегда буду рядом, обещаю Вам! И сделаю всё, чтобы Вы получили наиболее подходящие награды за свою деятельность, независимо от занимаемой должности.

Конечно, такое обращение немного задело, но Харви был из тех, кто старается не бежать на рожон, прежде пытаясь найти и нащупать более подходящие возможности. Валентайн может сколько угодно смеяться или потешаться, сколько угодно играть в достойного человека. Но это пока. Если такие люди ещё и ходят по городу, то либо не хватает материалов для дополнительного общения с ними, либо пока они ещё слишком мелкие сошки. Реже – стоит переждать. И уж кто-кто, а Харви Дент умел ждать, параллельно наводя справки. Придёт время – придёт и суд, а там уже против сказать ничего не смогут.

Куда больше Дента, наоборот, интересовал именно второй кандидат в мэры, за наблюдение за которым прокурор пока что кидал больше сил, нежели за Валентайном. Никто из этих кандидатов не был действительно хорошим и достойным человеком и кто бы из них не пришёл к власти, в городе, в целом, ровным счётом ничего не поменяется. Разве что, пока один будет обдирать людей налогами, другой – больше используя оружие. И увы, на данный момент более опасным был именно Витти. Но он был связан с Фальконе, а значит и расследования должны быть более…деликатными.

– Хм… Прошу прощения, задумался. – вновь улыбнувшись и проявив лживый интерес к очередному обращению, ответил Харви – Вы правы, упоминал. Не представляю, как мои слова могут иначе истолковать, если я всегда честен и открыт для обсуждений! И говорю всегда искренне. Не стоит придираться к словам или высказываниям, мистер Валентайн. Попытайтесь лучше вспомнить их сами и понять, не смотря на заголовки. Газетам важны сенсации, сами понимаете. Но спасибо за волнение! Я, несомненно, ценю Вашу заботу и Ваше мнение. Но вопросы шансов и финансирования, пожалуй, оставлю для себя.

Будто играя в «кто более искренне улыбнётся» с собеседником, Дент, параллельно, улавливал каждую интонацию и каждый взгляд Валентайна. Так, словно мысленно составлял для автопортрет и без того знакомого лица. Обращая внимание, как именно и на что именно собеседник реагировал. Быть может, пока оно и не было особо полезным, но можно использовать в будущем. Особенно реакцию на появление Брюса Уэйна, которая, между прочим, вызвала целый фурор в зале. Сразу атмосфера переменилась. К несчастью (или к счастью?) Харви никогда не был ослеплён этой семьёй и какого-то волнения или благоговения молодой человек у прокурора не вызвал. Такой же богач, которому дела до простого народа нет. Но в отличие от этих стариков и интриганов, на Брюса ещё могла быть хоть какая-то надежда, ввиду возраста. И об Альфреде, дворецком Уэйнов, Дент был наслышан. Единственное, что портило мысли на счёт Брюса – осознание того, сколько грехов, коррупции, интриг и прочей грязи было за плечами молодого человека. Не конкретно его, а именно семьи. Уже давным давно вгрызшейся в плоть Готэма, подобно стервятнику. Который медленно, но верно, выгрызает плоть мертвеца, всё больше времени и возможностей давая новым паразитам забраться внутрь.

– Вы как-то изменились в лице, мистер Валентайн. – не мог не отметить Харви совершенно новые эмоции и нотки в очередном обращении кандидата – Вас что-то гложет или тревожит, друг мой? Я думал, Вы со всей элитой города  «на ты», неужто я ошибался? И не волнуйтесь. Разумеется, я пропущу Вас вперёд для получения автографа. Меня хорошо воспитали: старших нужно пропускать.

Как только разговор окончился, а «новый друг» удалился, Дент решил поближе подойти к «звезде этого шоу». Осматриваясь и вспоминая лица вокруг, периодически переводил взгляд на Брюса Уэйна и, видимо, подругу молодого человека. Барбара Гордон была известна прокурору, но исключительно по связи с Джеймсом Гордоном. С которым, к несчастью, до сих пор, крайне редко удавалось пересекаться. Но отношения между Уэйном и племянницей перспективного полицейского слишком напрягали и Харви опасался, как бы не испачкалась и не заразилась новая ветка у и без того гниющего дерева.

Отредактировано Harvey Dent (2023-05-31 16:58:25)

[indent] Неясностей становилось всё больше, а ответов так и не завезли. Запах, которому быть в подобных местах не подобает, инструменты с первого взгляда вполне обычные, но какие могут вестись работы во время официального приема? К тому же, ряд фактов заставлял сделать очевидный вывод, что кто-то очень не хотел видеть в подсобных помещениях посторонних, а тем более полицию. Поди тут для начала разбери, есть ли реальный прецедент. Особенно в темноте, когда ты во всех смыслах в невыгодной позиции с точки зрения стратегии. Всегда существовала доля риска, так что в реальных условиях трижды подумаешь, прежде чем высунуться, не говоря уже про полезть на рожон. В одиночку Гордона может и одолел бы комплекс героя, но он не один, и напарницу подставлять совершенно не хотелось.

[indent] Не успел Джеймс и глазом моргнуть, как щелчок, послышавшийся где-то там, отозвался резкой болью выше колена. Новый щелчок, затем еще один — и растекся новый огонёк боли. Странно было обнаружить в роли поражающих снарядов гвозди, а значит стреляли из гвоздезабивного пистолета?.. Впору издать нервный смешок, мол, кто-то отступать просто так не собирался, но рефлексы взяли свое: стреляют — падай или в сию же секунду ищи укрытие; сразу же и не думай, промедление в данном случае смерти подобно в буквальном смысле. Вот Гордон и упал. При любом движении гвозди доставляли жуткий дискомфорт. Скорее всего они впились основательно. Джим мог судить об этом лишь на ощупь — шляпки ушли глубоко — скрежетать зубами, но боль — есть боль. Это далеко не первое ранение Гордона и явно не самое опасное из перенесенных, но все же. И сколько ни заставляй себя переключиться, чтобы мысли о боли не занимали всё сознание, эффект временный: чуть дернешься и снова горит. Если судить по расползавшемуся мокрому пятну на брюках, вена и артерия целы, иначе бы крови было бы намного больше. Об остальном Джим сказать не мог — темно как в заднице, а он не научился по запаху ставить диагнозы. Когда не знаешь причину, лучше следовать заповедям сантехника и при протечке перекрыть всю подачу. Благо, стяжек в карманах хватало, чтобы организовать самостоятельно жгут.

[indent] Что касается Сары, то она далеко не впервые попадала под обстрел (но прежде ранее ее едва ли пытались пришить гвоздями). А значит она знала, что делать и как себя вести, чтобы не нарваться на болезненный снаряд, который едва ли в самом деле убьет, но… случай наверняка станет притчей во языцах, стоит подать рапорт о случившимся, а там и по всему участку разойдется как байка. Что с них обоих спросят и три шкуры сдерут за невыполнение приказа — в этом можно было даже не сомневаться.

[indent] В полицейской академии учат обнаружению цели с помощью ручного фонарика. Особенность в том, что противник будет целиться в источник света или рядом с ним. И это логично.

[indent] — Эссен, ящик! — прошипел Джим, надеясь, что Сара находилась достаточно близко, чтобы дотянуться до него. Переговариваться следовало как можно тише, дабы не выдать своего местоположения. — Нужно подключить провод, — помогли бы жесты, но напарница, к сожалению, тоже не умела видеть в темноте.

[indent] Аббревиатура на чемоданчике, пожалуй, то немногое, на что Гордон успел обратить внимание, прежде чем автоматические двери захлопнулись. Судя по надписи, под крышкой должны были находиться УФ-лампы — не белые, но и этого света хватит, чтобы дезориентировать стрелка.

[indent] Поняв, что дело дрянь Сара примкнула сначала к строительным лесам, потом переметнулась за сваленные один на другой столы. Так ее хотя бы не видели, да и своеобразный щит имеющимся оружием стрелок пробить не сможет. Ящик оказался от нее не на расстоянии вытянутой руки, но не так далеко. А вот провод валялся прямо под ногами. Нужно всего-то потянуть за один край, нащупать вилку, воткнуть в переходник, а затем высунуться из укрытия буквально на секунду, чтобы схватить ящик и подключить кабель. Вуаля!

[indent] Пурпурное свечение слабо озарило помещение. Ящик был перевернут светом к противнику и пнут по проходу подальше от детективов так, чтобы они оказались за источником света, то есть стали невидимыми для неприятеля. Теперь можно было передвигаться, не опасаясь метких гвоздей. По крайней мере, до тех пор, пока горели лампочки.

Отредактировано James Gordon (2023-06-11 03:28:43)

– Благодарю Вас, за добрые слова, Валентайн. Пока что честность меня не подводила. Как жаль, что некоторым её очень не хватает. – саркастично добавил прокурор. Было не так важно, слышали его или нет. Волновал только тот факт, что удалось сказать желаемое. Затем предстояло заняться более насущными делами. Не успел Харви обратить внимание на удаляющихся Брюса и Барбару, как тут же его грубо прервал распорядитель, с предложением выступить. Хотелось отказаться от речи и уйти, да только на прокурора уже обратили нежеланное внимание, из-за чего пришлось лишь улыбнуться и согласиться. Хотелось многое сказать, со всеми чувствами и эмоциями, но прокурор понимал – необходимо играть роль и выжидать, не вызывать подозрений, а со временем уже каждого из здесь присутствующих получится посадить и призвать к ответственности. Или, хотя бы, лишить их части влияния и средств.

– Благодарю за предложение, я почту зачесть выступить перед столь влиятельными и доброжелательными людьми. – Тепло улыбнувшись даме, кивнул Дент после чего, отправился за ней к микрофону, несколько раз бросив взгляд через плечо. Как и ожидалось, «Принца Готэма» с подругой уже и след простыл. Быть может, они ещё вернуться и удастся что-то узнать. В крайнем случае, Харви всегда сможет попытаться назначить встречу. Или найти подходящих людей, чтобы больше узнать об Уэйне. Но сейчас, были куда более важные (к несчастью) дела.

– И так, дамы и господа! Прежде скажу, что безумно рад видеть здесь всех Вас и ужасно признателен за то, что смогли прийти! – Дружелюбно улыбался Дент у микрофона, пока внутри сё горело и полыхало, будто рискуя выпустить огонь на волю – Отрадно видеть, что многие из Вас смогли найти хотя бы немного времени для обсуждения проблем этого города. Помните, что город признателен Вам за всё и каждый раз, стоит свершаться подобному событию, у Готэма появляется всё больше и больше надежды на наведение порядка и процветания! Вы даёте шанс этому городу и он, несомненно, никогда об этом не забудет и оплатит тем же! И оплата не заставит ждать себя. Для каждого из нас! Так выпьем же за надежду и процветание Готэма!

Казалось, речь кончилась и стоило бы пойти, однако, Дент не мог просто так всё оставить. Да, он ратовал за чистоту и порядок в городе, но сколь не была бы пылкой или, наоборот, серой речь прокурора, он чувствовал – нужно сделать и сказать больше. На пару мгновений вспомнились нынешние кандидаты в мэры и их предвыборные обещания. Обещания, практически под копирку повторяющие друг друга, сверкающими только другими словами и цветами золота. Обещания, сопровождающиеся шершанием очередной пачки купюр, полученной из бюджета города, которые можно было потратить на улучшение медицины в городе, или хотя бы, на помощь малоимущим. Деньги, которые не только уйдут в пустоты, на костюм и ставки в ближайшем казино, но и которые насильно, в большинстве своём, будут выдраны из рук несчастных. В лучшем случае – среднего класса. Это гнилая, мерзкая и из раза в раз повторяющаяся система, сломать которую может только тот, кто вне её и кто действительно заинтересован в будущем Готэма. А после окончательной смерти города, все эти «представители Высшего сословия» как крысы убегут в другие города и построят такой же отвратительный и порочный мир. И так будет всегда. И этому нужно мешать. Практически кипя от гнева и осознания повторения истории, Харви буквально вырвал из рук распорядительницы микрофон, который та  уже собиралась уносить и отправить Дента восвояси. Но не мог уже прокурор молчать, а желание изменить ситуацию лишь сильнее зажгло его.

- Но прежде, чем я верну этот микрофон прелестной даме, я должен сказать ещё кое-что. – выпрямившись, вновь взял себе слово прокурор, смотря на возвращающихся к своим делам богатых зевак.

– Друзья мои, жители Готэма! Путь который прошли мы вместе с нашим городом был долгим и тернистым. Наши люди, наши друзья, наши жители… Мы все вместе, рука об руку строили этот город, наводили порядок в нём, помогали ему! Желая только добра, желая спасти его и сделать лучше! Сколько времени прошло с основания этого города? Десятилетия! Сколько всего он видел и чувствовал, сколько прожил и испытал? Неудачи, болезни, проклятия, болота… Депрессию и воровство, разграбление, кризисы и разрушения! Болезни, что забирали нас и наших детей, наших братьев, наших близких! Независимо от времени! Желая разрушить ещё больше, перестроить, изменить нас! Но с каждым разом, с каждой неудачей, наш город поднимался и смиренно переносил все печали и невзгоды! Каждая ошибка, каждый грех, каждое разочарование… Всё это делало только сильнее Готэм, а вместе с тем и всех нас! Вспомните, друзья мои, с чего Вы начинали свой путь в этом городе! Что Вы потеряли, а что нашли? Вспомните, как вместе мы создавали город заново, камень за камнем, лишь бы дать второй шанс, новую жизнь! Сделать его ещё прекраснее! Ещё возвышеннее! Пусть у каждого из нас полно своих историй и трагедий, своих взлётов и падений, но мы всегда были вместе с вами и шли рука об руку! Поддержка, помощь, забота. Банальные советы! Мы все объединены одной идеей, Великой идеей! Идеей о прекрасном будущем, о развитии нашего города! Сколько раз мы бы его не покидали, но всегда, всегда возвращались. Потому что это Наш город, это наше бремя и наша история. Этот город всё для нас и Вы не дадите соврать – именно этот город создал нас такими, какими мы есть. Возвысил и спас! И сколь не было бы печали, сколь не были плохи наши дела, мы всегда знаем – Готэм с нами, а мы – с ним. И общее развитие, общая взаимопомощь не только поможет городу, но также – поможет и нам! Вместе с ним растём мы и, вместе с ним же, будем процветать, возвышаться! Вместе мы сильны и вместе сложим наше будущее. Нашу историю!

Едва ли не на одном дыхании проговорил Харви, после чего, сделав вдох и выдох, улыбаясь решил продолжить, будто бы не способный остановиться.

– Но посмотрите сейчас на происходящее, друзья мои. Нас вновь постигает кризис и неудачи, не получающие должного сопротивления.  Сколь не старались бы мы с вами, однако наши противники, ненавистники Готэма, с каждым разом влезают в наши дела и рушат наши надежды. Пусть наши лица не выдают обеспокоенности или боли, но наши глаза, наши души… За ними мы плачем, страдаем от незащищённости. Пусть улыбки наши не выдают истины, однако печаль захватила наши сердца, ведь осознаём мы угрозу. И смерть нашего прекрасного города! Умирающему дереву уподобляется Готэм и чтобы мы не делали, порой, становится только хуже. Слишком много у нас врагов и противников, слишком многие хотят уничтожить нас и наш город! Но мы не можем им этого позволить! Нью-Йорк, Вашингтон, Сан-Франциско… Эти города мелькают везде, здесь и сейчас! Эти города хотят затмить Готэм, а ведь самая лучшая элита, самые честные и самые отзывчивые люди… Именно здесь, в Готэме! Пусть наш город не так популярен, но разве можно сказать, что он не заслужил свой титул, второй главной биржи в США?! Разве не достойны мы быть выше и сильнее всех наших недоброжелателей? Я скажу – достойны! И не только быть наравне с ними, но куда более значимыми! Готэм – наше всё, это наша жизнь и наш мир. Мы должны быть лучше, крепче, сильнее! Ведь никто не смеет считаться с нами, особенно, если мы будем работать все вместе! Пусть не страшат нас угрозы и диверсии, но не подорвать наш дух, наше мироустройство! Даже если мы и переживаем не лучшее время. Пусть наши противники почти достигли своей цели, однако именно сейчас пора изменить наше будущее! Именно сейчас, мы должны собрать все силы в кулак, начать работать одним целым механизмом и поднять вновь Готэм из ямы, в которую нас так сильно пытаются отправить завистники! Объединим же вновь наши силы, дамы и господа, как и раньше! Чтобы доказать и показать, чего мы с Вами стоим! Что с нами нужно и необходимо считаться! Объединимся же под одной Великой идеей, целью, под одним управлением! Поднимем же один флаг, пойдём же за единственным, за достойным лидером и вместе спасём вновь наш прекрасный город! Восславим его и укрепим! Также, как и раньше, также – как и всегда! И я – Харви Дент, Ваш окружной прокурор, Ваш друг и единомышленник, сделаю всё возможное, для достижения столь Великой идеи! Великой цели! Пройду всё необходимое, стану одним из кандидатов на пост мэра и пожертвую всем, лишь бы мы с Вами вновь воспылали и привели к процветанию наш замечательный и достойный уважения город!

Еле-еле остановившись и перевод дух, только сейчас Дент заметил, как сильно вспотел и разгорячился, ведя свою речь. Гнев, боль, надежда и любовь.. Все чувства и эмоции перевязались в одно целое, ведя Харви Дента на протяжении всего монолога. На протяжении всех обещаний и всех слов. Он надеялся, что удалось распылить присутствующих в зале, но понимал, что мог зайти дальше чем, возможно, стоило. Хоть и пытался по мере возможностей выбирать слова. Чем всё обернётся и к чему приведёт, нельзя было предположить. Только время покажет.

Отредактировано Harvey Dent (2023-06-17 20:11:35)

[indent]Речь прокурора гремела над разноряженной толпой. Джонни не особо вслушивался в слова и не понимал реакцию публики. Заинтересованность? Или сдержанное презрение, как у того долговязого типа, что стоял рядом с прокурором, снисходительно улыбаясь. Джонни вообще плохо понимал чужие эмоции, если они не были ярко выражены. Вот стукнул бы прокурор ботинком по трибуне, пострелял бы из автомата в потолок или например вскинул вверх руку… (разумеется, чтобы показать направление, а вы что подумали?). Тогда Джонни смог бы заценить перфоманс. А так на его вкус в речи было слишком уж много воды, но не хватало бензина. Но что бывший пациент Аркхема понимает в политике?
[indent]Огонька всегда можно добавить. Джонни и парни были уже готовы начать фаейршоу… Почти. Мужчина вдруг судорожно согнулся и ухватился за край занавеса. В клетке рёбер зашевелилась испуганная птица, метнулась из стороны в сторону, ударилась в прутья. Что это? В цветном калейдоскопе сознания нашёлся ответ - страх, Джонни. Тебя так долго считали ненормальным, должно быть приятно испытывать обычные человеческие эмоции? Тебе предстоит опасное дело, а ты боишься, как школьник перед публичным выступлением.

[indent]Замри

[indent]…и я – Харви Дент, Ваш окружной прокурор, Ваш друг и единомышленник, сделаю всё возможное, для достижения столь Великой идеи! Великой цели! - голос молодого политика врезался в мозг, возвращая Джонни к реальности. В одну из них.
[indent]Мужчина усмехнулся под маской, ощущая, как страх превращается в адреналин. В мозгу что-то щёлкнуло, словно Джонни переключил радиоволну, настраиваясь на нужное состояние.

[indent]Беги

[indent]- Начинаем шоу! - Кинул Джонни в гарнитуру и двинулся вперёд. Ноги слушались плохо, походка получалась кривоватой, как у помятого бумажного солдатика.

[indent]- Джек Райдер, GCTV! Господин прокурор, это заявление на выдвижение? Как вы собираетесь финансировать вашу компанию? - Брюнет в очках с бейджиком «PRESS» резко вышел вперёд. Вслед за ним стаей чаек двинулись и остальные журналисты из толпы, сбиваясь в кучу у сцены и наперебой выкрикивая вопросы.
[indent]- Господа, позвольте… - Валентайн попытался было что-то возразить, но его голос потонул в общем хоре. Бесполезно - общее внимание было приковано к прокурору. Почти никто не заметил, как из-за кулис вышли четыре человека в белых комбинезонах. Маски японских демонов, реквизит для файершоу в руках.
[indent]Кажется от прокурора не ждали такой длинной речи и вся программа пошла не по плану. Распорядитель вечера уже усиленно махала руками, приказывая группе остановиться, но вдруг грянула музыка. Хор «Оды к радости» рванулся из всех колонок, ударил по перепонкам и многократно отразился под сводами ратуши.

[indent]Радость грозды наливает,
[indent]Радость кубки пламенит,
[indent]Сердце дикого смягчает,
[indent]Грудь отчаянья живит!

[indent]На всех экранах и проекторах вспыхнула надпись «Hotshots». Пожарные щиты на дверях и окнах рухнули вниз, точно лезвия гильотин. Темнота зала скрыла движение, а музыка заглушила лязг. Да и всё внимание публики всё равно было приковано к сцене… Только распорядитель что-то отчаянно кричала в рацию, но через миг её сбили коротким ударом посоха в живот.
[indent]Группа на ходу побросала реквизит, выхватывая скрытое оружие. Публика приветствовала «артистов» аплодисментами, не осознавая происходящее. Джонни улыбнулся под маской, вытаскивая револьвер из шара. Ты, кажется, искал цель, а разве это не она, мой друг? Можно стать главарём банды, можно делать деньги на всякой мелочи, но разве это жизнь? Всё обретает смысл только, когда есть публика. Красота она в глазах кричащего.

[indent]В искрах к небу брызжет пена,
[indent]Сердце чувствует полней;
[indent]Други, братья — на колена!

[indent]Первым под руку попался прокурор. Кажется, он начал оборачиваться, когда громила в белом костюме пнул его под колено, вынуждая опуститься на пол. Крепкая ладонь обхватила плечо, пальцы надавили на шею, а в затылок вдруг ткнулся холодный ствол пистолета.
[indent]Полицейские по периметру также взялись за оружие, но почему-то направили его на людей в зале… Неясно, что там было в плане Гордона, но план мнимого третьего отдела сработал как надо: каждый стрелок мог контролировать толпу и свой сектор, не выпуская людей. Да и публика сама сконцентрировалась у сцены перед речью, облегчая задачу.

Бей

[indent]А тем временем Валентайн вдруг сообразил, что происходит. Политик развернулся и хотел было уже сигануть в оркестровую яму, когда его с неожиданной силой схватила костлявая ладонь Джонни.
[indent]- Не прыгай, друг! - Протянул мужчина, совершенно не заботясь слышит ли его Валентайн. - Тебе есть ради чего жить!
[indent]Сэм вдруг проявил недюжинную храбрость и ударил своего преследователя с разворота. Джонни вскинул вверх локоть, блокируя удар, и подло пихнул противника коленом в пах. Больше Валентайн не сопротивлялся: медленно осел на сцену, сжимая промежность. Из глаз на дорогой фрак брызнули слёзы.
[indent]Джонни хрипло выплюнул в воздух: «моя очередь!», перехватил револьвер за ствол и ударил Валентайна прямо в переносицу. Кровь брызнула на белый комбинезон. В диком запале Джонни продолжал бить политика по лицу, словно пытаясь вогнать револьвер ему в череп. Рукоять с тонкой ниткой слюны и крови поднималась и опускалась, пока в музыке не грянул последний ударный аккорд. Джонни выхватил у Валентайна микрофон с гарнитурой и отпихнул от себя почти бездыханное тело…
[indent]- Раз раз… Проверка связи! - Скрипучий голос смешался с перегрузом в колонках и резанул по ушам. Джонни сам поморщился под маской и отвёл микрофон подальше от прорези.
[indent]Харви по прежнему держали на мушке, а вот двое других участников «ансамбля» уже направили стволы пистолет-пулемётов на толпу. Стало очень-очень тихо. Люди в зале оцепенели, зачарованно смотря на сцену. Только Валентайн глухо всхлипывал на полу, пытаясь выплюнуть комки десен с зубами и кровью.
[indent]Джонни вальяжно вышел на авансцену. Его шаги в тишине звучали, как барабанная дробь. Кровь капала с рукояти револьвера, вычерчивая сцену алой линией. Свет прожектора осветил долговязую фигуру: тонкие ноги, непропорционально длинные руки. Белый комбинезон висел мешком только подчёркивая болезненную худобу.
[indent]- Прошу прощения, дамы и господа - главарь поднял руку и попытался оттереть кровь от белой ткани на груди. - Я всегда краснею на публичных выступлениях. Кстати... это захват заложников, если кто-то ещё не понял -  Голос Джонни чуть дрожал и хрипел от сбитого дыхания, как старая пластинка в патефоне. Мужчина сделал небольшую паузу, чтобы люди окончательно осознали ситуацию. 
[indent]- Не стесняйтесь, осмотритесь - Джонни широким жестом обвёл зал - Выходы заблокированы, а джентльмены по углам наставили на вас оружие. Мы набирали в команду только людей с болезнью Паркинсона - сами понимаете, инклюзивность - поэтому эти ребята очень нервные и никогда не попадают в цель. Если хоть один из вас дёрнется - эти профессионалы положат всю толпу. Ещё раз повторяю. Дёрнется один - сдохнут все!
[indent]Последнюю фразу Джонни крикнул хриплым рыком и судорожно ткнул пальцам в толпу. Его рука, кажется, жила отдельной жизнью, каждое слово и фраза сопровождалась угловатым жестом, пальцы хаотично плясали в воздухе, сжимались и разжимались, словно ища некую особую точку у любовницы. Похоже, не особенно то и успешно - типичная мужская проблема.
[indent]- Прошу прощения за грубость… - продолжил Джонни, вытирая кровь с рукояти револьвера. - Наш прокурор - кивок в сторону Дента - тут произнёс речь. Что ж, я быстренько прочту кое-что и закончим с официальной частью… - главарь вытащил из-за пояса планшет с бумагой - А вы снимайте, снимайте… - ствол револьвера ткнулся в сторону Райдера. Дрожащей рукой тот поднял телефон.
[indent]- Гхм.. - Джонни прочистил горло, два раза кашлянул в кулак и начал декламировать с листа.
[indent]- «Жители Готэма! Мы - группа Талион, обращаемся к вам, а не к этим ряженым клоунам. Не к элите, пирующей на вашей крови, а тем, кто страдает, боится и чувствует несправедливость. К тем, кто ютится в трущобах, умирает от голода, к тем, кто каждый день теряет любимых и друзей в кровавой уличной войне. Они отобрали у вас всё. Но посмотрите на них - они не неуязвимы, они не боги, это просто кучка мошенников в дорогих костюмах.
[indent]- «Не бойтесь, жители Готэма. Боритесь вместе с нами! Они объявят нас террористами. Пускай. Не им нас судить. Мы покажем, что эти ублюдки обворовывают, убивают и отравляют вас в течении многих лет.  Мы покажем, что настоящие террористы и преступники не мы, а воротилы с Уайлдер-Стрит. Вас жители Готэма взяли в заложники и мы будем бороться за вашу свободу. Отплатим им той же монетой и осудим судий!» - последнее сказать громко и чётко, желательно сделать красивый жес… А, простите. Это уже мои заметки.
[indent]Джонни откинул планшет в сторону, схватил Валентайна за плечо и поднял на ноги. В свете прожектора кровь на его лице заблестела, словно глитер. Политик выглядел очень плохо: съехавший в сторону нос, раздробленные зубы, красно-синие пятна вместо глаз… Он превратился в какую-то карикатуру, в жутковатого клоуна.
[indent]На экранах тем временем появились фотографии. Красавец Сэм Валентайн весьма недвусмысленно трогал за чувствительные места девочек очень нежного возраста.
[indent]- Вот это новость… - скрипуче протянул Джонни и слегка присвистнул. - Сэмми то у нас любит захаживать в квартал Красных Фонарей. И предпочитает совсем молоденьких. Ох, вы же его чуть мэром города не выбрали! И после этого меня называют психом… - Валентайн попытался выдавить из разбитых губ, что-то похожее на «подделка», но Джонни ударом ноги поставил его на колени и засунул ему в рот ствол револьвера.
[indent]- Господин Дент. Вы же прокурор? Я хочу провести заседание. Ответчик временно не может ответить… - главарь надавил на рукоять, Валентайн захрипел. - Так что слово за вами - посмотрим, что вы готовы сделать во имя справедливости… Я начну считать до трёх. Скажите - «виновен» - и я вынесу мозги Сэмми. Скажете что-то другое или дёрнетесь - мои парни начнут стрелять по толпе. Досчитаю до конца - мои парни начнут стрелять по толпе. Мне без разницы, в любом случае будет весело… Итак. Один извращенец или десятки жизней? Решайте.
[indent]- Раз.
[indent]- Два.
[indent]- Два на ниточке…

Отредактировано Johnny (2023-06-22 15:35:49)

[indent]Брюс наблюдал за поведением Хорна. Этот мудак хотел перетянуть на себя одеяло. Точнее, перетянуть на себя Барбару. Принц уже убедился, что девушка - дар божий, и возможно ей даже не стоило останавливаться в Готэме. Этот город слишком мрачен для неё. Она яркая, умная и амбициозная. Но именно такие, как она, и способны помочь Готэму. Если Мститель стал олицетворением города - мрачный разносчик насилия, безжалостный громила в доспехах... То Барбара могла пролить свет во тьму.
Брюс не упустит её, какими бы сладкими речами не заливался Хорн перед ней. Да пусть хоть штаны снимет и завлекает иначе.
[indent]Она моя - подумал он про себя, не меняясь в выражении лица.
[indent]Что-то вставить от себя Брюс не успел, хотя желал колким словом подбить спесь своего коллеги. На сцену вышел мистер Дент и приковал к себе все взгляды. Брюс не стал особенным и обернулся к сцене, подталкивая Барбару поступить также. Уэйн читал о мистере Денте - из газет. Немного покопал под него вместе с Альфредом, чтобы узнать получше. Кто-то мог бы назвать его маньяком, сталкером, который прежде чем познакомиться вживую ищет по базам данных и интернете всю возможную информацию о своей жертве. А затем ходит за ней по улицам позади и тяжело дышит в затылок.
И они будут правы.
[indent]То, что Брюс узнал о Денте, впечатлило его. Мужчина имел весьма хорошую репутацию - белую, если угодно. Но Уэйн полагал, что это может стать началом конца. Быть открытой персоной, ратовать за правду, произносить её вслух, не умалчивая проблем, это достойный поступок. Но зная Готэм, даже самый недалёкий человек смог бы понять: такие как Дент быстро оказываются на дне реки, привязанные к камню и с мешком на голове. И вскоре к нему присоединяются все его родные и близкие.
[indent]Это горестные мысли, горестная правда, поэтому даже сейчас, слушая пылкую речь прокурора, Брюса не покидала тревога. Дент не боялся. В его глазах не чувствовалось страха, будто он боится пули в свой затылок прямо сейчас - за то, что он посмел омрачить вечер словами о проблемах Готэма, нарушить расписание выступления. Брюс испытывал уважение к Денту. И в то же время печаль.
«Жаль этого добряка» - кто-то мог бы сказать.
Один рыцарь воюет на улицах, ломая кости преступникам. Другой рыцарь сидит в кабинете, отыскивая тех, чьи кости должны быть сломаны. Образно. Брюс подумал о том, что хорошо было бы иметь такого друга - или хотя бы союзника - как прокурор Дент. Возможно, после его выступления, Уэйн пожмёт ему руку и лично скажет пару добрых слов в напутствие.
Когда небольшое шоу окончилось, обстановка начала сильно меняться.
[indent] - Мистер Класс? - Брюс сопроводил уходящего мужчину взглядом, не понимая его реакции.
Или понимая? Дент выдвигал свою кандидатуру. Если догадки про Уилсона верны, для него это проблема. И для всех тех, кто проснулся посреди ночи в холодном поту с мыслью «Харви Дент - мэр!» Брюс не удивится, что Класс побежал оповещать своих боссов и подчинённых, что ситуация зашла на крутой поворот. И парень хотел проследить за ним как можно дольше, может услышать что-то полезное, но секретаря внезапно задержали, не давая пропуска.
[indent]Что происходит? - тревожно подумал Брюс, глазами наблюдая то за сценой, то за копами по периметру, то за Классом. Ситуация явно не походила на «всё идёт по плану». Впрочем, Брюс достаточно пожил в Готэме, чтобы понимать: там, где соберётся толпа элиты, придёт и опасность. Есть много людей, желающих смерти чиновникам. Большинство из них обделённые достатком граждане, способные пойти на множество плохих поступков.
Стоило ещё один раз Классу попасть в поле зрения Брюса, как принц уже видел, как секретарю выбивают зубы. Ситуация накалялась. Медлить нельзя. Брюс и Барбара были достаточно далеко от сцены, чтобы не попадаться в поле зрения толпы и выступающих. Этим Уэйн и решил воспользоваться. Но что делать с Гордон? Он всё это время стоял, держа её под руку, как истукан. Бросить её здесь... Он ведь собирался стать её начальником, а сейчас она должна увидеть, как Брюс Уэйн, принц Готэма, куда-то убегает, когда атмосфера мероприятия сменилась на напряжённую? Вот он - герой города.
[indent]Брюс быстрым движением рванул в сторону - ближе к стене, где они окажутся в ещё большей незаметности для окружающих. Пусть они оба затеряются в тенях. Он выпустил Барбару из-под руки.
- Мисс Гордон, мне нужно срочно удалиться, - он бегло глянул на обстановку у периметра, где "копы" отвлекались на толпу. Оценил обстановку. Барбару он внезапно приобнял, как будто на прощание, закинув свою голову над её плечом. Только чтобы прошептать на ухо: - В девяти метрах от нас на стене справа люк для проводки, уводит к тех.помещению.
[indent]На тех словах Уэйн покинул свою спутницу вечера. Он оставил ей зацепку, как выбраться отсюда, если ситуация зайдёт слишком далеко. Сам же Брюс двинулся прочь. Он помнил слова Альфреда, где лежит его снаряжение. Но самый очевидный и ближний путь туда перекрыт. Он ещё раз увидел, как Классу вооружённые люди выбивают зубы. Возможно, однажды Мститель окажется на их месте.
[indent]Прячась за столиками, так удачно расставленными по пути на кухню, вход в которую не охранялся, Брюс перебирался прочь от толпы. Он выглядывал из-за укрытия, убеждаясь, что на него никто не смотрит. После нескольких столов с закусками, он ловко укрылся за барной стойкой - пустующей, к слову. Поправил на лице маску совы. Новый образ, будто другой Мститель.
Взяв с нижних полок бутылку, полную шампанского, он планировал использовать её как возможное оружие на случай опасности. Пока никто не видит - проскользнул через двери на кухню.

Такое поведение в ее сторону Гордон не нравилось. Оно вообще мало кому может понравится. Честно, так и хотелось демонстративно закусить еще одной тарталеткой, но правила приличия требовали другого.
   А еще она не до конца понимала, зачем было устраивать подобный маскарад, если все друг друга либо знали, либо знакомились в процессе. Не было бы логичнее сохранить интригу и элемент таинственности? Хотя... Бабс надеялась, что век тайных обществ уже давно миновал. Ну и уже в который раз девушка думала о том, что в этом месте она чувствовала не в своей тарелке, это было не ее окружение и не ее люди. Но она не имела права ударить в грязь лицом. И пока что, держалась молодцом перед кучкой напыщенных индюков. Благо, под ручку ее держал Брюс и мог пнуть ее, скажи она что-нибудь не так. А иногда так хотелось! Сказать что-то эдакое... а не чтобы пнули.
   Гордон настолько закатила глаза, что еще бы чуть-чуть и смогла бы рассмотреть свой мозг. Все эти разговоры и летящие между мужчинами искры порядком ей надоели. К счастью (если бы), на сцене появился Харви Дент. Местный окружной прокурор. Она уже успела навести о нем справки и кое-что узнать, но всегда было интереснее узнать человека лично, а не собирать по крупицам информацию то тут, то там. И честно говоря... она ожидала более проникновенной речи. Ну, то есть... Готэм был очень колоритным городом, со своей особой историей и своей атмосферой, и как по мнению Гордон, обычные речи политические речи в стиле "сделаем этот город лучше", совершенно здесь не канали. Хотя, кому какое дело, она в этом не разбиралась. Но, судя по лицам окружения они были воодушевлены, а значит, слова Дента тронули сердца. Барбара похлопала вместе со всеми, но было такое ощущение, что что-то не так. Словно в воздухе повисло какое-то напряжение. Что же, чуйка ей не изменила. Гордон инстинктивно отступила назад, как только мужчина на сцене получил удар прямо в лицо. Весь зал всполошился, кто-то закричал. Этого Гордон и боялась. Что что-то случится на этом чертовом вечере. И этот оратор... чертов Готэм. Она вляпалась в самое дерьмо буквально сразу же по приезду.
   Бабс оружия не боялась, а вот люди, которые им могли воспользоваться - дело другое. Девушка чувствовала, что ее все еще держат руки Уэйна и на секунду захотелось спрятаться за ним, но разум и логика все же были ее лучшей частью
   "Дядя Джим...", - ее глаза широко распахнулись. Она понимала, что Джим был где-то здесь и что он может пострадать. Забавно, но Барбара уверена - то же самое он думал и про нее.
Резкий толчок и Барбара с Брюсом оказались в слепой зоне. Она не сразу поняла, что Уэйн просто хочет слинять.
   - Что? Это самоубийство, куда вы собрались? - шикнула Барбара, пытаясь выведать о его планах. Неужели он хочет просто сбежать и бросить людей на растерзание боевикам? Какое благородство! Но через секунду стало понятно, что у него был какой-то план. Но какой? Девушка чуть отстранилась, когда Брюс оказался еще ближе к ней но, затем, расслышала его слова. Может... может она тоже входила в его планы?
   - Только не умрите, мне все еще нужна работа, - взболтнула зачем-то девушка, о чем, разумеется, пожалела. Она поморщилась от своей же тупости, но намек поняла. Девушка проследила за Уэйном, пока тот не скрылся.
Обстановка накалялась. Но, может, она что-то сможет сделать? Не зря же ей оставили такое очевидно подходящее для нее место. оставался лишь выбор. Остаться здесь, вместе со всеми или попытаться сделать что-то? И разумеется, Гордон выбрала второе. Дядя точно не одобрит ее геройства.
   Медленно, по стеночке, девушка проследовала к тому самому люку и нырнула внутрь, пока ее не заметили.

[indent]Брюс припал на пол за барной стойкой. Обернулся назад. Всего пару-тройку секунд его взгляд задержался на теле, которое лежало прямо у его ног. Он не издал ни звука - всё случилось настолько быстро, что никто не успел заметить. Кроме Брюса, наблюдавшего мёртвого перед собой. Сердце богача застучало гораздо быстрей, инстинктивно поддаваясь страху опасности. Этим человеком только что мог быть он сам. Но Брюс не благодарил судьбу за удачу. Он не благодарил судьбу за то, что кто-то невольно обменял свою жизнь на его.
[indent]Брюс мигом выглянул глазком из-за барной стойки и увидел, как наёмник ведёт разборки с Хорном. Он выругался, понимая, что сейчас ничем не может помочь этому придурку. Именно таким он и считал Аластора, но смерти ему не желал. Поэтому Брюс воспользовался моментом и скользнул на кухню через двери, придержав их за собой и не позволяя им хлопать.
[indent]Оказавшись внутри, Брюс подметил, что на кухне никого. Миновав её, оказался в коридорах, действия предельно осторожно: держался у стен, за углам, выглядывал из-за них для оценки обстановки. Это замедляло продвижение, но позволяло не поймать случайно пули от внезапной встречи.
[indent]Осторожность оказалась не напрасной. Брюс смог вовремя, оставаясь незамеченным, приметить движущихся наёмников. В его руке всё ещё держалась бутылка шампанского, полная - достаточно весомая для тяжёлого удара по голове. Возможно, этот момент мог бы войти в историю, но Брюс был реалистом. По крайней мере, считал себя им. Открытый бой едва ли пройдёт в его пользу - никакой брони, только забавный костюмчик, туфли да маска, против бойцов с автоматами. Риск слишком велик, и Брюс решил в этот раз не играть с судьбой.
[indent]Воспользовавшись моментом, богач бросил бутылку в противоположный от себя коридор. Та разбилась о стену на массу стекляных осколков, разбрызгивая во все стороны пенящееся шампанское. Он дождался момента, когда пара наёмников среагируют на шум и пробегут мимо места, где притаился Брюс. Топот их сапог был хорошо слышен, чтобы понять, когда те будут на безопасном расстоянии, а Брюс окажется в их слепой зоне. Он вынырнул из укрытия и, стараясь соблюдать тихий шаг, который давался не так легко в лакированных туфлях, проник в кабинет 19-39. Закрыл за собой столь же бережно дверь, не хлопая ей, и принялся искать золотой чемоданчик.
[indent]«Б. Кейн» - подумал про себя Брюс, запомнив табличку на двери. Фамилия для него была весьма родной.
Искомый кофр нашёлся быстро.
«Не густо» - машинально подумал Брюс, заглянув внутрь. Ни бронежилета, ни привычной брони, обмундирование минимальное. Только минимальная защита: кевларовый плащ, привычный баллистический шлем с рогами, лёгкие сапоги пехоты разведчиков, куртка, комбез. Всё, что влезло в кофр, Брюс быстро натянул на себя, спешно скидывая маскарадный костюм и скомкано запихивая его в кофр, откладывая того в укромное место, заметая следы переодевания.
[indent]Он взглянул в зеркало, которое случайно оказалось в кабинете мистера Кейна. Обратил внимание на логотип, что красовался на груди между небольшими грудными кевларовыми подкладками. Логотип, принадлежавший компании, у которой и был куплен арсенал на сегодняшний день, и который Альфред с Брюсом не успели или забыли убрать. Тонкие линии выводили острые углы, которые образовывали забавную форму...
[indent]«Да ты издеваешься... Летучая мышь?»

Отредактировано Bruce Wayne (2023-07-25 17:40:35)