Страна кленового сиропа и эмигрантов, холодных бескрайних лесов и северного сияния! Что может быть лучше для поездки ранней зимой?
Разнообразные фотографии на рекламном буклете манили своей непохожестью на ноябрьский Готэм. Вот самолёт, напоминающий кукурузник, рассекает чистое небо, вот уютные небольшие домики вокруг озера, развеваются красные флаги с кленовыми листами. Гостиница с распахнутыми приветливо воротами, небольшой фонтанчик во дворе, номера с широкими кроватями. Будто знают, черти, что Джейсон не хочет лететь один.
Важный человек рядом, уже на заднем сидении самолёта, пристёгнут, можно дотянуться рукой и даже пощупать, чтобы точно убедиться в очередной раз: повезло, не похоже на один из странных снов, обычно заканчивающийся нашествием монстров и разбиванием их на кусочки вот этим вот солнечным парнем. И когда за окном вспыхивает буря, озаряемая ярким сиянием, пилот начинает нервничать и нажимать кнопки, Кларк Кент ведёт себя, как Кларк Кент.
— Ладно тебе, это всего лишь ветер дует чуть сильнее! Мы уже в воздушном пространстве Канады. — ох, как хочется на это надеяться. И на то, что путёвка всё же будет не в один конец, и закончится тёплой ванной где-нибудь в номерах гостиницы, а не жопой в сугробе или ветках деревьев.
Чёрт, самолёт всё же проигрывает эту битву и уходит в штопор, от предчувствия пиздеца и банального страха перед смертью сосёт под ложечкой. «И правда, ты же говорил..» — Джей и не заметил, как схватил канзасца за руку и сжимал так крепко, как мог, будто это могло уберечь их от аварии. Последнее, что он запомнил — дым, валящий от двигателя или крыла, и оглушающий треск, который поглотил для него весь мир.
***
Не хочется открывать глаза, на мягком ложе так уютно и хочется спать. Не важно, что снежная крупа заметает всё, чему не повезло оказаться на земле — остатки самолёта, крупную тёмную фигуру Кларка, собственную тушку, но знакомый голос настойчиво стучится в опустевшую голову. Тело реагирует на пальцы у шеи моментально, Тодд резко садится и раскрывает глаза. Моментально жалеет об этом, голова будто служила музыкальным барабаном для отряда чокнутых музыкантов — ей явно досталось, в отличие от всего остального тела.
— Бляяядство.. — стонет и путает пальцы в спутанных волосах, шапка улетела чёрт знает, куда, как и половина самолёта. Где пилот? Что самое главное, жив и журналист, и он сам, а значит, всё не так плохо. С того момента, как таким же снежным вечером отгонял зарвавшихся «щенков», не мог выкинуть из головы солнечную улыбку и очаровательную непосредственность, прямоту, готовность идти людям навстречу.
— Почему каждый раз, когда я хочу выбраться из Готэма, происходит всякая дичь? Мы же всего на две недели… — от запоздалой реакции на всё произошедшее начинает мелко трясти. А потом деловая хватка и жажда жизни берут верх и Тодд отряхивается, как собака, и изучает взглядом остатки развалившейся «посудины». — Обыщем тут всё, может, багаж далеко не отлетел? Там была карта в буклете, сориентируемся как-нибудь.